Человеком года 2006 по данным опроса Аналитического Центра Юрия Левады был назван В.В. Путин. Но популярность – явление настолько сложное, что сами собой возникают вопросы «А каким предстает действующий Президент России в современном общественном сознании, из каких компонентов формируется образ Президента, складывается ли из этой смысловой мозаики целостная картина?
». Для того, чтобы, хотя бы частично, получить ответ на этот вопрос, аналитическим отделом компании E-generator.ru было проведено исследование, результаты которого мы и публикуем.Чтобы понять предметное наполнение сложной диалектики отношения «представленного в общественном сознании образа Президента» и «общественного сознания, формирующего образ Президента», необходимо не столько подсчитывать количество упоминаний о Президенте (это свидетельствует о популярности в целом), сколько обращать внимание на контексты, в которых эти упоминания осуществлялись. Неоценимым материалом для подобного исследования становятся суждения, размещаемые в Интернете: публикации, посвященные Главе государства, высказывания на форумах и т.п. – поскольку объективно Интернет остается пространством, открытым для сосуществования на равных основаниях самых разнообразных точек зрения. Кроме того, пользователи Интернета, как правило, представляют собой наиболее активную часть общества, осведомленную в различных областях экономической, политической, культурной и т.п. жизни России.
Отбор высказываний для анализа образа В.В. Путина в Интернете осуществлялся исходя из постулата: пристрастия общественного сознания наиболее рельефно могут быть выражены в определениях, построенных с помощью сравнений и сопоставлений, т.к. в них выражается то, что нельзя передать в прямых логических определениях (аналогии всегда были ближе широким массам). Поэтому с помощью трех поисковых систем – Яндекса, Рамблера и Google – специалистами компании E-generator.ru были обнаружены все контексты, удовлетворяющие требованию «Путин как»1. С помощью таким образом организованного запроса было выявлено 170 неповторяющихся контекстов. Данные контексты представляют собой активное осмысление образа действующего Президента, поскольку в них, благодаря самой конструкции «нечто как нечто» происходит наиболее явное приписывание качеств, свойств, функций образу Главы государства. В дальнейшем обнаруженные контексты обрабатывались с помощью филологических методов: определялись направления сопоставления и их частотность.
В ходе анализа контекстов было выявлено 19 смысловых полей (см. рисунок), которые отражают общие смысловые направления, в совокупности составляющие актуальный образ Президента. Наиболее мощным смысловым полем является «Роль в обществе», встретившееся в 26,5 % всех контекстов. Это поле связано с суждениями и оценками образа Главы государства, его роли и места в политической и общественной жизни. Разброс оценок и мнений достаточно широк: надежда (Путин как надежда гражданского общества и его глашатай) и безнадежность (Путин как безысходность), величие (Путин как последователь Петра I) и страх (Путин как чекист – страх народа перед ГПУ, НКВД, КГБ), предшественник (Путин как отрицание Ельцина – упоминается непосредственный предшественник) и последователь (Путин как последователь Ивана Ильина). Однако наиболее показательным для данного поля является суждение о Путине как о явлении, в котором отобразились в наиболее явном виде все стороны и противоречия современной действительности (Путин как олицетворение и шанс определенной политстратегии, Путин как персонаж постмодернистской культуры, Путин как символ в истории России-СССР со времен Александра II Освободителя). Такая репрезентативная функция Президента наиболее ярко представлена в суждениях о Путине как зеркале, отражающем те или иные стороны российской действительности (Путин как зеркало национального характера, Путин как зеркало расцвета бюрократии, Путин как зеркало российских противоречий, Путин как зеркало русской риторики, Путин как зеркало русской эволюции, Путин как зеркало усталости от русской революции).
Из приведенных контекстов видно, что зеркальность связана, в первую очередь, с осмыслением российской (русской) действительности в ее эпохальном значении. Стоит специально отметить, что понимание Путина как явления связано напрямую с полем «абстрактное» (18,8 %), которое переводит образ Президента в сферу отвлеченного, нематериального, сугубо понятийного (например, Путин как вещь для нас, Путин как данная нам реальность, Путин как идея, Путин как материализовавшийся имидж, Путин как миф и мн. др.). В целом можно сказать, что роль и место Путина в политической и общественной жизни понимаются как явления-абстракции, однако абстракции эпохальные, благодаря которым Путин становится выразителем исторических процессов и проклятых «русских» вопросов.
Следующее по значимости – смысловое поле «Профессиональная сфера» (встречается в 24,1 % всех контекстов). Среди профессий, привлекаемых для осмысления образа Путина, можно встретить общественные, например, учитель (Путин как гуру – духовный учитель, Путин как ментор неразумной Армении – наставник, воспитатель, не допускающий возражений) или врач (Путин как кремлевский сексолог – специалист в «самой больной» сфере личной жизни). Преобладают же чиновнические профессии (Путин как политик, как чиновник), традиционно негативно воспринимаемые в российском обществе (отсюда: Путин как безликий чиновник). Встречаются также упоминания о профессии разведчика в ее позитивном и негативном вариантах (Путин как кадровый разведчик, Путин как несостоявшийся шпион). Однако чаще других обозначается истинная профессиональная сфера занятости Путина – профессия политического и экономического руководителя (Путин как реальный руководитель страны, Путин как председатель "восьмерки", Путин как премьер-экономист). При этом сфера руководства (государство) может метафорически представляться в виде предприятия (отсюда: Путин как антикризисный менеджер). Несколько особняком стоят «гламурные» профессии топ-модели (Путин как главная топ-модель России) и шоумена (Путин как шоумен Януковича). Несмотря на разнообразие «профессий» Президента, степень владения ими не вызывает сомнений – не встретилось ни одного контекста, в котором Путина обвиняли бы в непрофессионализме. Напротив, «профессиональные» качества оцениваются очень высоко (Путин как мастер дзюдо, Путин, как искусный слаломист, Путин как шутник и знаток уличного слэнга, Путин как кремлевский сексолог, Путин как творец российской «национальной идеи» и др.).
Среди «качеств характера» (22,4 %) доминируют безликость (Путин как человек нетворческого характера, Путин как "исправный служака") и, наоборот, индивидуализированность (Путин как личность), скрытность (Путин как кадровый разведчик, Путин как очевидность и как загадка), обусловленные как бывшей профессией, так и принципиальной закрытостью личной жизни от СМИ. Также очень значимы героика (Путин как русский Гамлет, Путин как Спартак современности) и лидерство (Путин как лидер страны и нации; Путин как общенациональный лидер). К данному полю примыкают поля «интеллектуальное» (20 %) и «качества деятельности» (12,9 %).
Поле «интеллектуальное» (20 %) обозначает сферу интеллектуальной деятельности, включая ее деятелей, а также и ее продукты. Среди качеств отмечается рассудительность (Путин как рассудительный, да к тому же порядочный, верный своему слову человек) и парадоксальность (Феномен Путина как вызов экспертному сообществу); сам деятель предстает в виде творца и лжетворца (Путин как творец российской «национальной идеи», Путин как плагиатор) или же интеллектуально-экзистенциального героя (Путин как русский Гамлет). Наблюдается сопоставление с продуктами интеллектуальной деятельности как таковой (Путин как формула, Путин как идея), а также чужой интеллектуальной деятельности (Путин как олицетворение и шанс определенной политстратегии, Путин как шедевр кремлевских политтехнологов). Таким образом, образ Путина в аспекте интеллектуальной деятельности двойствен. С одной стороны, ему присуща творческая активность, а с другой, заметен отход от истинного творчества, оборачивающийся превращением в продукт чужого сознания.
Поле «качества деятельности» (12,9 %) объединяет компоненты, которые привносят в образ Путина характеристики его трудовой деятельности. Здесь также отчетливо выделяются два полюса: на одном – исполнительность, порядочность, тщательность, упорство (Путин как "исправный служака", Путин как исполнительный работник, Путин как рассудительный, да к тому же порядочный, верный своему слову человек, Путин несгибаемый как матерый человечище), на другом – неуклюжесть, псевдотворчество, бесполезность (Путин как слон в посудной лавке, Путин как плагиатор, Путин как рыбка об лед бьется).
Поле «страны» (21,8 %) связано с компонентами, указывающими на национальную отнесенность сопоставляемого контекста. Это поле не существует само по себе, оно реализуется совместно с другими смысловыми полями, такими, как «имя собственное» и «государственная элита» (например, Путин как Рузвельт – поля «имя собственное» (Рузвельт), «государственная элита» (Рузвельт – Президент США), «страны» (Рузвельт – Президент США)). Из «стран» преобладает Россия (Реформатор Путин как последователь Петра I, Путин как Анна Иоанновна и др.). «Остальной» мир представлен следующим образом: Америка (5 раз), Германия и Франция (по 3 раза), Европа в целом (2 раза), Украина (2 раза), Армения, Африка, Дания, Китай, Югославия (по 1 разу).
Объекты сопоставления с Президентом, связанные с Америкой, Германией и Францией, по-своему, показательны. В случае с Америкой – четыре случая из пяти – это действующий Президент Буш (Путин как агитатор Буша, Путин как Буш, Буш и Путин – как "президенты военного времени") и только один раз в качестве объекта сопоставления берется историческая фигура из не столь отдаленного прошлого (Путин как Рузвельт). С Германией у нашей страны более тесные именно исторические связи. В частности, многие правители Российского государства были родом из Германии, не говоря уже о том, что для России Германия исторически стала источником цивилизованности в европейском смысле. В этой связи контекст Путин как настоящий немец весьма примечателен, так как биография Путина содержит знаковый для нашей страны «немецкий след». При этом, несмотря на близость России и Германии, с Путиным сопоставляются исторически отдаленные представители немецкой политической элиты (Путин как Анна Иоанновна (императрица, имеющая немецкие корни), Путин как Бисмарк). Путин всегда соотносится с признанными национальными лидерами: Рузвельтом (США), Бисмарком (Германия), Людовиком ХIV (Франция). Но в случае с Францией государственные деятели относятся к самой отдаленной исторической эпохе из всех представленных в выборке европейских (Путин как Людовик ХIV, Путин как реинкарнация Талейрана, Путин как Ришелье) – эпохе расцвета французского абсолютизма и доминирования Франции на политической арене. Так, основным очевидным поводом для сопоставления Президента РФ с иностранными историческими деятелями становится их успешность, властность и сильное влияние на судьбу своей страны.
Отечественная государственно-политическая элита исторически представлена широко: от Петра I до Ельцина. Сопоставления с первым Президентом России особенно интересно. В данном случае, как и во многих других, сопоставительные контексты включали в себя противоположные по отношению друг к другу утверждения (Путин как Ельцин и Путин как анти-Ельцин, Путин как отрицание Ельцина). Среди еще не упомянутых политических фигур встречаются как лидеры Советской России, так и представители современной политической элиты (Путин как Брежнев, Путин как Глазьев, Путин как Зюганов). Можно сказать, что в рамках российского культурно-исторического пространства единого основания для сопоставления обнаружить нельзя – столь противоречивы представления о внутригосударственной деятельности Президента.
Поле «семейные отношения» (17,1 %) включает компоненты, связанные с теми или иными возможными ролями в семье – отец, мать, ребенок. Заметим, что в контекстах «семейственности» Президент в ряде случаев сопоставляется с женским началом: Путин как кормящая мать политических партий, Путин как унтер-офицерская вдова, сама себя высекшая, Путин как Анна Иоанновна и др. – хотя с точки зрения контекстов, объединяющихся в поле «телесность» (5,9 %), Путин олицетворяет собой именно «мужской мир», представляемый фаллогоцентрическими (если использовать феминистическую терминологию) символами – головой и фаллосом. Например, Путин как будущий глава государства (здесь глава как «руководитель, начальник, старший по положению»2 и по происхождению и по скрытой символике соотносится с головой) и Путин как фаллический символ России 3. Интересно, что «отцовское» начало в исследуемых контекстах присутствует лишь один раз (Путин как идеальный отец), что, возможно, указывает на постепенный отход от типичного для нашей страны перенесения патриархального уклада на социально-политическое устройство всего общества (царь-батюшка, отец народов, а также развитый в советское время институт вождизма). Среди остальных «семейных» контекстов наиболее значим детский, связанный либо с волшебным миром (Путин как Дед Мороз), либо с типичными «детскими» фобиями-страшилками (Чубайс и Путин как монстры из-под кровати).
Поле «вымышленное» (8,2 %) образовано компонентами, относящимися к религиозно-мифологическому или сказочному пространству. Здесь можно встретить героев мифологии высшей (Путин как Плутон) и низшей (Путин как Дед Мороз). Это поле образовано контекстами, в основном, инфернальной природы (Плутон, чудовище, зло): Чубайс и Путин как монстры из-под кровати, Путин как «меньшее зло». Данное поле тесно связано с полем «власть» (15,9 %), объединяющим представления о власти, ее характеристики. В данном поле доминируют контексты, указывающие на властность, единоличность правления: Путин как Бисмарк («железный» канцлер), Путин как Людовик ХIV (известный, в частности, по высказыванию «Государство – это я»), Путин как Ришелье (властный «серый кардинал» при Людовике ХIII), Путин как ренессансный тиран, Путин как энергетический царь. Стоит заметить, что Путин предстает не только как тиран, но (хотя и гораздо реже) как либерально-демократический лидер (Путин как надежда гражданского общества и его глашатай) и даже как жертва власти и всей российской действительности (Путин как диссидент, Путин как сакральная жертва, Путин как всероссийский козел отпущения).
Инфернальность, попрание свободы и, наоборот, жертвенность соотносятся с полем «разрушение» (6,5 %) и через него с полем «военное» (8,8 %). Поле «разрушение», обусловлено фобиями современного российского общества, на долю которого в 20-м веке выпало массовое истребление в результате революций, войн и репрессий. Среди контекстов «разрушения» встречаются следующие: Буш и Путин – как «президенты военного времени», Путин как наследник кровопролития 1993 года, Путин как зеркало усталости от русской революции, Путин как антикризисный менеджер, Путин как Брежнев (символ застоя). Данные контексты, может быть, кроме последнего, свидетельствуют о том, что Президент является невольным наследником тревожной и кризисной эпохи. Но тот факт, что данное поле наиболее слабое из всех, на наш взгляд, свидетельствует о предсказуемости политики действующего Президента, гарантирующей мир и стабильность. Разрушение естественным образом соотносится с полем «военное» (военные чины, оружие, героика): Путин как офицер, Путин как Штирлиц, Путин как "исправный служака", Путин как тяжелая артиллерия, Путин как торговец оружием и др. – но входящие в это поле контексты говорят о кардинальном переосмыслении самого понятия «военное». Имеется в виду не конкретная боевая ситуация, а атрибуты и характеристики военной службы, которые большей частью употребляются в метафорическом смысле (тяжелая артиллерия) или иронизируются.
«Политико-экономическая сфера» присутствует в тех контекстах, в которых сопоставляются явления и объекты из политической или экономической сфер. При этом наблюдается перевес политики: 15 контекстов против 10. Среди «политических» контекстов встречается указание на внешнюю политику, причем в этом случае, как правило, отмечается большое влияние на нее Путина (Путин как фактор президентских выборов в США, Путин как феномен мировой политики, Путин как председатель "восьмерки", Путин как лицо украинской партии). Такая же роль отводится Путину и во внутренней политике, что полностью соответствует действительности (например, Путин как недопартия, Путин как кормящая мать политических партий). «Экономические» контексты активизируют сферы финансов, менеджмента, производства, торговли и туризма (Путин как стимул для бизнеса, Путин как фактор финансового анализа, Путин как антикризисный менеджер, Путин как товарищ стали, Путин как торговец оружием, Путин как катализатор российского туристического потока в ЮАР). Разнообразие экономических контекстов, несмотря на некоторое отставание от политических, свидетельствует об активном и заметном распространении влияния Президента на сферу экономики в последнее время. Отметим, что качество этого влияния всегда оценивается как положительное, стимулирующее развитие разных экономических секторов.
Поля «сфера культуры» (19,4 %) и «языковая игра» (10,6 %) составляют культурно-языковое пространство сопоставляемых контекстов. Эти поля имеют достаточно большой вес, что свидетельствует об активной интерпретации образа Путина с помощью широкого национального и мирового культурного пространства. Это позволяет вывести явление из разряда временных в разряд вечных (культура имеет вневременное бытие), а также знакомых каждому человеку. Так, можно представить ряд персонажей, с которыми сопоставляется Путин: Путин как русский Гамлет, Путин как Константин Треплев, Путин как Штирлиц, Путин как персонаж постмодернистской культуры. Между этими персонажами сложно обнаружить нечто общее: если Гамлет и Треплев герои трагического плана, то Штирлиц в его современном восприятии является анекдотичным персонажем. Поэтому понимание Путина как персонажа постмодернистской культуры в данном случае показательно (среди других контекстов укажем на присущий постмодерну Путин как множественная личность).
«Языковая игра» описывает те случаи, в которых в контекст вносится игровой момент, строящийся на способности используемых слов выражать разные смыслы, на их звуковом или внешнем сходстве с другими словами. Здесь нет доминирующих тенденций, практически все приемы используются один раз. Так, например, в контексте Путин как слово-паразит используется «биологическая» метафора (слово-паразит), с большой степенью экспрессивности говорящая о чрезмерных ссылках на Главу государства. Каламбур Путин как безысходность соединяет, лежащий в основе фамилии Президента путь («дорога», в том числе и в судьбинском значении «выхода») и безысходность (отсутствие Пути, безвыходность) – отсюда появляется как бы некий «безысходный исход». Контекст Путин как очевидность и как загадка обыгрывает парадоксальность образа Путина, сталкивая два смысловых полюса, видимо, характерных для образа Президента.
В целом, можно сказать, что образ Путина многоплановый, многополюсный и противоречивый. Черты, составляющие этот образ, как правило, даются предельно обобщенно, вписываются в широкие культурные и исторические контексты. Подобное обобщение свидетельствует о восприятии Президента как функции, принципа, явления, что в конечном счете оборачивается потерей индивидуальных качеств, вытеснением их на периферию образа. Смысловые компоненты, способствующие такой повышенной абстрактизации и символизации образа Президента (поля «роль в обществе», «сфера культуры», «абстрактное», «языковая игра»), в общей сложности содержатся в 75,3 % контекстов. При этом противоположный полюс, которым, конечно, является «телесность», не поддерживается никакими другими полями и встречается всего в 5,9 % контекстов.
Меньшую роль в создании образа Путина играет группа полей, характеризующая качества деятельности, интеллектуальную сферу (на их долю приходится только половина всех контекстов). При этом все качества, наблюдаемые в проанализированных контекстах, не складываются в единую картину, не создают целостного впечатления о характеристиках Президента. Нельзя точно сказать, позитивные или негативные черты присущи образу Путина (при напряженном сосуществовании и тех и других). Так, самый популярный человек 2006 года парадоксальным образом остается непонятным для общественного сознания. Интересным представляется тот факт, что качество деятельности при оценивании уходит на задний план, уступая место интеллектуальной сфере и качествам характера. Для нашего общества традиционно оказывается не столь важным что и как ты делаешь, сколько что ты за человек и о чем ты думаешь.
Путин, несомненно, воспринимается как историческая для России фигура, сложная для понимания, но тем сильнее подвергающаяся символизации. Для общества значимо не то, как Президент осуществляет свою деятельность по управлению государством, а влияние его деятельности на настоящее, будущее и даже прошлое страны. Одновременно и само это общество (устами высказывающихся о Президенте представителей) стихийно задаваемой логикой построения образа Путина проговаривается о себе самом. В общественном сознании в качестве основной задачи власти представляется не создание условий для материального и правового благополучия человека, а запечатление образа Правителя на скрижалях Истории.
[1]Работа с поисковыми системами проводилась в конце декабря 2006 года.
[2]Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1995. – С. 127.
[3]Проведенная лингвистическая экспертиза данного высказывания, выявившая оскорбления в адрес главы государства, на наш взгляд, является научно не состоятельной.