Уже более полугода прошло с момента гибели А. Литвиненко, однако интерес западной общественности к этому делу не ослабевает. Что же касается России, то «дело Литвиненко» остается исключительно фактором внешней политики, на внутреннюю политическую обстановку последствия данной истории (какими бы они ни были) вряд ли окажут серьезное влияние. В России подобная ситуация вполне предсказуема – Литвиненко является весьма непопулярной фигурой в силу объективных причин, связанных с особенностями его биографии, а также вследствие деятельности официальных СМИ.
Отсюда следует, что ждать сочувствия граждан России к судьбе бывшего офицера ФСБ, солидаризирующегося с чеченскими боевиками (А. Закаев) и разного рода «перебежчиками» (О. Гордиевский), вряд ли уместно. Только в одном аспекте «дело Литвиненко» становится частью внутрироссийской политики – там, где оно вовлекает в свое поле Б. Березовского, остающегося одной из наиболее влиятельных российских политических фигур (см. наше отдельное исследование на данную тему).
Как внешнеполитический фактор «дело Литвиненко» весьма чувствительно для российских властей, пытающихся улучшить имидж России за рубежом. Причем, степень болезненности этой проблемы усиливается многими влиятельными западными СМИ и киноиндустрией вследствие целенаправленной героизации и мифологизации образа Литвиненко.
Среди наиболее знаковых событий здесь можно отметить показ в Каннах ленты режиссера А. Некрасова «Бунт. Дело Литвиненко» и предстоящая экранизация Голливудом книги «История Саши. Жизнь и смерть русского шпиона» с Джонни Деппом в главной роли. Фигура Литвиненко последовательно «укрупняется»: он становится носителем государственных тайн и компромата на высокопоставленных российских чиновников; правозащитником и героем-диссидентом, борющимся с несправедливостью и гибнущим в неравной борьбе с силами зла. Попытки же российских властей и людей, непосредственно обвиняемых в убийстве, отвести подозрения в своей причастности к отравлению вряд ли можно считать удачными. Так, поданная как сенсационная, пресс-конференция А. Лугового и Д. Ковтуна оказалась набором ничем не подкрепленных высказываний, легко относимых всяким здравомыслящим человеком к сфере домыслов. Однако, несмотря на явные «прорехи» в обороне с российской стороны, вряд ли можно считать успешными и попытки тех, кто желал бы превратить «дело Литвиненко» нечто, аналогичное «делу Дрейфуса».
Во-первых, сам образ Литвиненко при всей его героизации западными СМИ двусмыслен (служба в конвойных войсках; обвинения его в применении пыток; бегство от судебного преследования; тесные связи с людьми, имеющими «подмоченную» репутацию; ничем не подкрепленная серия скандальных заявлений и т.п.). Во-вторых, судебное расследование по факту отравления еще не закончилось, и все обвинения носят гипотетический характер, что, конечно, не мешает многим обозревателям делать далеко идущие выводы.
Так, в ряде влиятельных западных СМИ уже на следующий день после смерти Литвиненко стал отчетливо вырисовываться абрис главного подозреваемого – российской власти, персонифицированной в образе В. Путина. В течение же первого месяца после гибели бывшего офицера ФСБ в прессе начало формироваться устойчивое мнение о том, что «русские, похоже, пиар-битву за то, на ком лежит ответственность за это убийство, уже проиграли» («Зачем говорить о «холодной войне» The Financial Times», Великобритания»).
И теперь, по прошествии шести месяцев со дня смерти А. Литвиненко, есть смысл взглянуть на то, кем и как велась информационная война, какие формы она принимала, какие аргументы использовались СМИ в поддержку своих позиций.
Наше исследование будет строиться аналогично проводившимся ранее составлениям рейтинга русофобии иностранных СМИ и рейтинга западофобии российских СМИ с некоторыми отличиями, обусловленными характером материала.
Материалом исследования послужили статьи ведущих западных СМИ, отобранные и переведенные ИноСМИ. Всего по данной теме на сайте ИноСМИ представлено свыше 200 статей, написанных в период с конца ноября 2006 года по настоящее время.
Желая показать процесс столкновения мнений в динамике, мы разбили весь материал на три равнообъемные части: 1) «пик интереса СМИ» – статьи, написанные незадолго до и непосредственно после смерти Литвиненко (20 ноября – 30 ноября 2006 года), 2) «стабилизация интереса СМИ» – статьи за декабрь 2006 года и 3) «затухание Интереса СМИ» – статьи за 2007 год.
В данной работе мы рассмотрим опубликованные за первый период (20 ноября – 30 ноября 2006 года) 69 статей 30 крупнейших СМИ Великобритании, США, Италии, Испании и Канады (в ближайшее время предполагается представить результаты по остальным периодам). Количество статей, принадлежащих одному и тому же изданию, варьируется от 1 до 10. Лучше всего в данной выборке представлены СМИ Великобритании – 35 статей, среди которых «The Guardian» (10 статей), «The Times» (9 статей), «The Independent» (5 статей), «The Financial Times» (4 статьи); затем СМИ Соединенных Штатов – 23 статьи, из них «The Wall Street Journal» (5 статей) и «The Washington Times» (4 статьи). СМИ Италии в выборке представлены 8 статьями, из которых 5 опубликованы в «La Repubblica». Издания Испании и Канады замыкают список с двумя и одной статьями соответственно.
Система параметров, по которым единообразно оценивались все материалы, основывалась на характере приводимых аргументов, доказывающих ту или иную точки зрения. Кроме того, учитывались и образные средства, направленные на усиление собственной позиции и / или ослабление позиции противоположной стороны.
Вся система параметров включала в себя несколько крупных блоков:
1) обвинение в причастности российских властей к убийству Литвиненко;
2) отрицание причастности российских властей к убийству Литвиненко;
3) круг Литвиненко: версии об убийстве, оценка данных версий;
4) образ Литвиненко;
5) другие оценки произошедших событий.
I. ОБВИНЕНИЕ В ПРИЧАСТНОСТИ РОССИЙСКИХ ВЛАСТЕЙ К УБИЙСТВУ ЛИТВИНЕНКО включал несколько групп параметров, среди которых выделяются следующие:
1. Констатация виновности российских властей, а именно:
- констатация причастности России к отравлению: «Почему сейчас, когда русские наконец узнали вкус свободы и демократии, они решили вернуться к убийствам эпохи сталинизма?» («В путинской России празднуют победу коррупция, насилие и порок», The Guardian, Великобритания); «И именно потому, что в нас есть чувство доброй воли по отношению к ним, наша реакция на их поведение, ярким показателем которого является смерть Александра Литвиненко, наступившая, вероятнее всего, в результате убийства, больше всего напоминает чувства отвергнутого влюбленного» («В путинской России празднуют победу коррупция, насилие и порок», The Guardian, Великобритания); «Независимо от причастности к случившемуся г-на Путина, трудно избежать вывода, что речь идет о внутрироссийском конфликте, чья жестокая развязка произошла в нашей столице - причем под угрозу была поставлена жизнь британских граждан» («К террору нельзя относиться терпимо», The Sunday Times, Великобритания ).
- обвинение западным миром ФСБ в отравлении Литвиненко: «Но большинство наблюдателей считает, что виноваты его бывшие коллеги из тайной полиции, пытавшиеся положить конец кампании Литвиненко против президента страны Владимира Путина» («Наша энергетическая проблема», The Sun, Великобритания ); «Почти все считают – справедливо или нет – что приказ о «ликвидации» и отправке киллера в Лондон отдало российское правительство – вероятно, если не по настоянию, то с согласия Владимира Путина. Акция несет все отличительные признаки почерка КГБ – или Федеральной службы безопасности, как он теперь называется в России; вплоть до выбора смертоносного и малоизвестного яда, о существовании которого прежде знали в основном ученые-ядерщики» («Ликвидация в стиле КГБ», The Washington Times, США ); «Улики свидетельствуют как раз о том, что Литвененко был убит ФСБ, которая, наряду с другими силовыми ведомствами, стала в сегодняшней России доминирующей политической силой» («Кто убил Литвиненко?», The Wall Street Journal, США ).
- мнение о виновности Президента в отравлении: «Пока мы не найдем этой альтернативы, наша способность противостоять Путину - даже когда он убивает наших сограждан прямо в Лондоне - будет, увы, ограничена» («Назад в будущее... », The Independent, Великобритания ); «Вред, нанесенный репутации Путина, и попытки Аллана реабилитировать его вовсе не исключают российского президента и его головорезов из числа подозреваемых» («Голоса с того света рассказывают о попранной свободе», The Observer, Великобритания).
- мнение о виновности российских властей в отравлении: «Связь, имеющаяся между происшествием с Литвиненко и убийством Политковской, наталкивает на мысль, что это может быть сговор, направленный на то, чтобы заставить замолчать любого, кто пытается поднять завесу тайны над методами, к которым российские службы прибегают в отношении Чечни, и другими действиями Кремля» («Политический яд», El Pais, Испания ); «Кремль может сколько угодно отрицать очевидное. Экзотические яды уже несколько десятилетий остаются «визитной карточкой» КГБ и после него ФСБ, а убийство Литвиненко в Лондоне - это прекрасный способ напомнить противникам Кремля, что никто не может чувствовать себя в безопасности, куда бы он ни скрылся» («Россия - враг», The Wall Street Journal, США).
- обвинение журналистом ФСБ в причастности к отравлению Литвиненко: «Я скорее согласен с теми, кто считает, что речь здесь идет о мести ФСБ – эта организация придерживается принципа: предатель должен быть наказан» («Россия, которую я потерял, New Statesman», Великобритания ); «Я провел две недели, следуя по пятам за антипутинским олигархом Борисом Березовским, и был поражен кольцом безопасности, окружавшим его. Он стал защитником Литвиненко после того, как Литвиненко рассказал о якобы имеющемся у ФСБ плане убить Березовского. В случае с Литвиненко защита, судя по всему, не сработала» («Разные названия, одинаковая тактика», The Guardian, Великобритания ); «Покушение на убийство, чем несомненно было это отравление, несет на себе клеймо российской секретной службы – ФСБ» («Тревожное напоминание о советском прошлом», The Independent, Великобритания).
- призыв наказать российские власти за отравление: «И ни одной коварной службе безопасности нельзя позволять безнаказанно покушаться на жизнь британцев в их собственной стране. По крайней мере, Британия должна дать почувствовать свой гнев. И лучше всего это сделать в сфере безопасности и разведки, где Москва нуждается в помощи Лондона для предотвращения отмывания денег и действий организованной преступности, которая может иметь связи с русской диаспорой в Великобритании» («Отравленные отношения, The Times», Великобритания ); «Если в этих требованиях будет отказано, то следует считать, что убийство было совершено по приказу российского режима. При данных обстоятельствах следует не только исключить Россию из «Большой восьмерки», но и пересмотреть всю структуру взаимных консультаций и сотрудничества» («Смерть шпиона ставит под вопрос отношения Москвы и Запада», The Wall Street Journal, США ).
- образные средства против России: «В этой серой зоне, где очутилась Россия, находящаяся в состоянии глубокого и непрекращающегося кризиса, истины нет. Одни лишь тени» («Серая зона», La Vanguardia, Испания ); «Слабого врага не уважает никто – и уж точно не Иран и Сирия. Не уважают слабых и такие сомнительные друзья как Россия» («К террору нельзя относиться терпимо», The Sunday Times, Великобритания); «Отравленные отношения» («Отравленные отношения», The Guardian, Великобритания).
- образные средства против российских властей: «Эти ублюдки добрались до меня, но всех нас они не достанут» («Эти ублюдки добрались до меня, но всех нас они не достанут», The Times, Великобритания); «… можно уже с уверенностью говорить о том, что «Убийцы Инкорпорейтед» двадцать первого века переехали в Кремль, в кабинеты президента Путина» («Мастера убийства», The Washington Times, США ).
- образные средства против Президента В. Путина: «Березовский выдвинул вперед Владимира Путина – неизвестного директора ФСБ, серую фигуру с холодным взглядом, одного из этих сержантов, получивших маршальский жезл в ситуации быстрых перемен и замешательства, царившего в той банановой республике» («Серая зона», La Vanguardia, Испания); «Именно так бывший подполковник КГБ, а ныне кремлевский босс старается принизить значение двух произошедших одна за другой насильственных смертей своих критиков» («Люди КГБ», The Wall Street Journal, США ).
- образные средства против российских СМИ: «Версия убийства Литвиненко, предложенная российским телевидением, была по-советски сюрреалистической. Его гибель была приписана интригам в окружении изгнанного российского олигарха Бориса Березовского» («Кто убил Литвиненко?», The Wall Street Journal, США).
2. Косвенное обвинение российских властей в убийстве Литвиненко:
- косвенное обвинение российских властей в отравлении: «Этот острый и внезапный порыв ветра, принесший с собой воспоминания об уродливом прошлом «холодной войны», может напомнить нам, насколько далеки от таких ценностей некоторые люди, находящиеся сегодня на позициях власти в Кремле. Отравление диссидентов не может быть частью современной, демократической программы действий» («Отравленные отношения», The Guardian, Великобритания); «Критикам Путина дают понять: где бы вы ни были, мы до вас доберемся, и вы умрете в муках» («Назад в будущее... », The Independent, Великобритания); «В последние годы происходит слишком много необъяснимых преступлений, относящихся к России» («Политический яд», El Pais, Испания).
- косвенное обвинение российского Президента в отравлении: «Может быть, президент и не отдавал лично приказ убивать Александра Литвиненко, но он – главный человек, узаконивший культуру, в рамках которой такое убийство стало нормой» («В путинской России празднуют победу коррупция, насилие и порок», The Guardian, Великобритания ); «Хотя история с Литвиненко началась еще в выходные дни, президент Буш на глазах у всех в это время обменивался шутками со своим «другом Владимиром» на саммите во Вьетнаме. Не сожалеет ли господин Буш о том, что оказал слишком мощную поддержку лидеру, который свернул завоевания молодой демократии в своей стране, и чьи оппоненты регулярно оказываются в госпиталях и моргах?» («Политический яд», The Washington Post, США).
- косвенное обвинение ФСБ в отравлении: «Последняя должность Литвиненко в ФСБ была связан с борьбой против коррупции. Одна из вполне правдоподобных гипотез заключается в том, что его могли отравить бывшие или действующие продажные сотрудники ФСБ, подрабатывающие по совместительству на кого-то из коррумпированных представителей новой российской элиты» («Обязанность Путина по отношению к покойному шпиону», The Scotsman, Великобритания ); «ФСБ не только ведет слежку за противниками Путина, но и, возможно, решила, что имеет право на ликвидацию Литвиненко, поскольку в июне Государственная Дума приняла закон, позволяющий президенту санкционировать операции ФСБ против «террористов» в зарубежных странах» («Кто убил Литвиненко?», The Wall Street Journal, США); «По Москве ходят слухи, что, по крайней мере, за некоторыми из последних убийств может стоять организация бывших офицеров КГБ «Честь и достоинство». Возможно, это всего лишь отвлекающий маневр, и данная информация может быть убедительно опровергнута. Но если история правдива, то она вызывает призрак Веймарской республики, в которой группы ультранационалистов и ветеранов-нацистов убивали коммунистов и социал-демократов, в том числе, министра иностранных дел Вальтера Ратенау (Walter Rathenau), расчищая нацистам путь к власти» («Цепь зловещих тайн», The Washington Times, США ).
- косвенное обвинение России в отравлении: «В результате круг замкнулся: мы снова имеем дело с тоталитарной Россией, а немногих оставшихся диссидентов убивают одного за другим» («Назад в будущее...», The Independent, Великобритания); «Если яд был произведен в одной из стран, обладающих или предположительно обладающих ядерным оружием, то круг подозреваемых сужается до Соединенных Штатов, России, Великобритании, Франции, Китая, Индии, Пакистана, Северной Кореи и Израиля. Производил полоний-210 и Иран, хотя и в очень маленьких количествах. Если не считать русских, были ли у убийц, работавших на какую-нибудь их этих стран, причины отравить Александра Литвиненко?» («Миллиграммы яда», Newsweek, США ).
II. ОТРИЦАНИЕ ПРИЧАСТНОСТИ РОССИЙСКИХ ВЛАСТЕЙ К УБИЙСТВУ ЛИТВИНЕНКО
- констатация отрицания Кремлем своей причастности к убийству: «Разумеется, Кремль опроверг какую-либо причастность к этому делу, и ФСБ также не продемонстрировала никакой осведомленности» («Политический яд», El Pais, Испания); «Кремль любую причастность отрицает» («Отравленные отношения», The Guardian, Великобритания).
- констатация отрицания ФСБ своей причастности к убийству: « В последние дни Москва заполнена слухами о том, что это сделано врагами Путина для того, чтобы дискредитировать его в глазах мировой общественности: зачем же еще, говорится в них, проводить операцию с таким количеством следов ФСБ?» («Разные названия, одинаковая тактика», The Guardian, Великобритания); «Российская внешняя разведка отрицает какую-либо причастность к покушению. Однако она не может отрицать, что много лет использовала яд в качестве оружия» («Россия: история отравлений», The Wall Street Journal, США ).
- констатация отрицания Президентом причастности к убийству: «Во время пресс-конференции Путин всячески старался принизить значение этого события: выразил свои соболезнования семье покойного, но его друзей обвинил в том, что они использовали смерть Литвиненко в политических целях» («Гражданин Великобритании», The Times, Великобритания); ««Это не насильственная смерть, поэтому нет оснований для спекуляций». Из выступления президента Владимира Путина в пятницу, через день после смерти от радиационного отравления в лондонской больнице бывшего агента КГБ и политического беженца Александра Литвиненко» («Люди КГБ», The Wall Street Journal, США).
- констатация отрицания российскими СМИ причастности к убийству: «Версия убийства Литвиненко, предложенная российским телевидением, была по-советски сюрреалистической. Его гибель была приписана интригам в окружении изгнанного российского олигарха Бориса Березовского» («Кто убил Литвиненко?», The Wall Street Journal, США).
- сомнение журналиста в причастности Кремля к отравлению: «В своем желании реализовать фантазии на тему Джеймса Бонда мы слишком поспешно указали пальцем на Кремль» («Не спешите с выводами», The Guardian, Великобритания); «Но неужели кто-то всерьез считает, что Кремль действительно пытался «замочить» бывшего офицера ФСБ низкого ранга (который, кстати, никогда не работал в разведке, и уж тем более не был одним из «ведущих разведчиков», как некоторые решили), не представлявшего для страны ни малейшей угрозы?» («Литвиненко - не герой-диссидент», The Guardian», Великобритания ).
- сомнение журналиста в виновности российского Президента в отравлении: «Готовность, с которой мы сегодня изображаем г-на Путина - да и всю Россию - в виде такого карикатурного злодея, не может не вызывать тревогу» («Литвиненко - не герой-диссидент», The Guardian», Великобритания); «Какую выгоду могло принести Путину убийство в Лондоне противника его режима, только что получившего британское гражданство? Зачем российскому президенту, который находится на пике популярности и играет видную роль в мировой политике, чья страна купается в нефтяных доходах, рисковать конфликтом со всеми странами Запада, отдавая приказ о столь «публичном» убийстве человека, который, возможно, и досаждал его режиму, но не представлял для него реальной угрозы?» («Путина пытаются подставить?», Townhall.com, США ).
- сомнение журналиста в виновности ФСБ в отравлении: «Итак, полоний, судя по всему, вполне легкодоступен. Значит, перед следователями Скотланд-Ярда, пытающимися установить источник яда, с помощью которого в Лондоне на прошлой неделе был убит Александр Литвиненко, теперь встает гораздо более трудная задача. Ведь раньше многие обозреватели утверждали, что этот материал может быть сделан только на государственном ядерном заводе, и на этом основании многие противники президента Путина обвиняли во всем российские спецслужбы» («Полоний-210 - всего за 69 долларов. И никто не задает никаких вопросов», The Times, Великобритания ).
III. КРУГ ЛИТВИНЕНКО: ВЕРСИИ ОБ УБИЙСТВЕ, ОЦЕНКА ДАННЫХ ВЕРСИЙ
- образные средства против круга Литвиненко: «И как же он идеально подходит на роль врага! Своей неприятной внешностью, нервозностью, грубостью Березовский напоминает классического опереточного злодея или противника Джеймса Бонда» («Россия, которую я потерял, New Statesman», Великобритания).
- профанация круга Литвиненко: «Если разобраться, то практически любой след может привести к Березовскому. В России его разыскивают по обвинению в мошенничестве, а он тем временем финансирует некоторые российские движения, стремящиеся отобрать у Путина Кремль. И нигде это не заметно больше, чем на тихой улице одного из жилых районов на севере Лондона» («Олигарх, которому на руку борьба с Путиным», Daily Mail, Великобритания ); «Этот магнат был человеком своего времени. Благодаря своему таланту и своим контактам он загребал обеими руками и поверил, что может купить сам Кремль. Он оплачивал некоторые из капризов семьи Ельцина, его назначили вице-секретарем Совета Безопасности РФ и даже позволили предложить кандидатуру преемника на пост президента» («Серая зона», La Vanguardia, Испания).
- сомнение журналиста в версии отравления, представленной кругом Литвиненко: «Бывший офицер ФСБ (организация-преемница КГБ) Александр Литвиненко очень серьезно заболел, якобы после изучения обстоятельств убийства журналистки Анны Политковской...» («Отравленные отношения», The Guardian, Великобритания).
- констатация обвинений круга Литвиненко в адрес российских властей: «Все изменилось в этом месяце, когда Александр Литвиненко стал первым русским эмигрантом, пострадавшим от рук наемного убийцы в результате отравления, в котором он и его коллеги обвиняют Кремль» («Как в Москву-на Темзе вернулось насилие», The Times, Великобритания ).
IV. ОБРАЗ ЛИТВИНЕНКО
- образные средства против Литвиненко: «Поэтому я не думаю, что отравление Литвиненко - простой пешки в игре Березовского - связано с какими-то опасными разоблачениями с его стороны» («Россия, которую я потерял, New Statesman», Великобритания); «Несомненно, у Литвиненко было темное прошлое» («Цепь зловещих тайн», The Washington Times, США).
- констатация уголовного преследования Литвиненко в России: «Литвиненко в России были предъявлены обвинения после того, как он рассказал о получении приказа убить магната Бориса Березовского» («Отравленные отношения», The Guardian, Великобритания); «Однако Литвиненко не удовольствовался обвинением преемницы КГБ - ФСБ - в планировании убийства финансиста Бориса Березовского, за что против него самого были выдвинуты обвинения в коррупции, и вновь полез в петлю…» («Голоса с того света рассказывают о попранной свободе», The Observer, Великобритания ).
- мнение журналиста против Литвиненко: «Мысль о том, что Литвиненко был диссидентом-правдолюбцем по образу и подобию Александра Солженицына, довольно смехотворна. Люди, две недели назад даже не слышавшие о нем, сегодня трубят о его «мужественной и всем известной антикремлевской позиции». Но факт заключается в том, что Литвиненко был на окладе у Бориса Березовского, олигарха и злейшего врага Путина» («Не спешите с выводами», The Guardian, Великобритания ); «Здесь-то на сцене и появляется Литвиненко: он тоже бежал в Британию, предварительно заявив, что ему приказали убить Березовского. Хотя его разоблачения звучали не слишком убедительно, Березовский, как в России, так и за ее пределами, давно считается самым могущественным врагом Путина» («Россия, которую я потерял, New Statesman», Великобритания).
- сведения против Литвиненко: «Отравленный бывший российский агент Александр Литвиненко сказал итальянскому ученому, с которым он встречался в день отравления, что он организовывал для своих работодателей из спецслужб контрабандный вывоз ядерных материалов из России» («Литвиненко занимался контрабандой ядерных материалов», The Independent, Великобритания); «Литвиненко не был ни диссидентом, ни шпионом в традиционном понимании этого слова - он никогда не занимался разведкой, - не раскрывал он и никаких государственных тайн. Он всего лишь на всего был продуктом произошедшей во времена Ельцина приватизации секретных служб» («Серая зона», La Vanguardia, Испания).
- оппозиционность Литвиненко: «В офисе Березовского в районе Мейфер его окружает кольцо телохранителей. Этот человек стал настоящим магнитом, притягивающим к себе всю оппозицию Путину, и готовым играть роль такого магнита. Бывший полковник ФСБ Литвиненко стал одним из первых его союзников. В 1998 году он обвинил своих коллег из служб безопасности в заговоре с целью убийства Березовского. Литвиненко бежал в Лондон, но и там продолжал свою кампанию против бывших работодателей с Лубянки» («Как в Москву-на Темзе вернулось насилие», The Times, Великобритания).
- Литвиненко-борец за правду, герой, патриот: «Бывший российский офицер-разведчик сказал, что знает - в этой борьбе против смертельного яда, разрушающего его жизненно важные органы, он может проиграть. Но, добавил он, битва за правду будет продолжаться с ним или без него» («Эти ублюдки добрались до меня, но всех нас они не достанут», The Times, Великобритания); «Литвиненко яростно критиковал Путина, в 2000 году обратился за убежищем в Великобританию, слышал о том, что он оказался в смертельном списке России, а также вел работу вокруг таких дел, как убийство независимой журналистки Анны Политковской, также критиковавшей Путина» («Путин и Литвиненко», The Globe And Mail, Канада ).
- положительные отзывы о Литвиненко: «Г-н Березовский, российский миллиардер в изгнании, которого г-н Литвиненко посещал почти каждый день, сказал: «Я глубоко опечален потерей друга. Я был обязан ему спасением жизни, и он был мне близким другом и соратником» («Литвиненко занимался контрабандой ядерных материалов», The Independent, Великобритания).
- констатация негативного отношения российских властей к Литвиненко: «Литвиненко отнюдь не популярный человек в Москве» («Отравленные отношения», The Guardian, Великобритания); «В случае Литвиненко у Кремля было немало причин желать навсегда избавиться от бывшего подполковника ФСБ, доставляющего столько неприятностей» («Тревожное напоминание о советском прошлом», The Independent, Великобритания).
- констатация обвинений Литвиненко в адрес ФСБ: «На смертном одре он обвинил бывших коллег и президента России Владимира Путина в причастности к своей гибели» («Обязанность Путина по отношению к покойному шпиону», The Scotsman, Великобритания); «Сообщается, что Литвиненко был отравлен, когда встречался с информаторами в Лондоне, надеясь получить сведения об этом деле. «Эти сволочи достали меня, но они не смогут достать всех», - сказал он своему другу Андрею Некрасову перед смертью» («Русская рулетка», Time, США ).
- констатация обвинений Литвиненко в адрес российских властей: «Он даже пошутил по собственному поводу, заявив, что это отравление доказало: его кампания против Кремля наносила удары по тем, по кому нужно. «Вот так приходится доказывать, что говорил правду», – сказал он» («Эти ублюдки добрались до меня, но всех нас они не достанут», The Times, Великобритания); «Все изменилось в этом месяце, когда Александр Литвиненко стал первым русским эмигрантом, пострадавшим от рук наемного убийцы в результате отравления, в котором он и его коллеги обвиняют Кремль» («Как в Москву-на Темзе вернулось насилие», The Times, Великобритания); «Заявления оставшегося в Великобритании бывшего офицера российской разведки Александра Литвиненко о том, что его отравили бывшие работодатели, ничего не доказывает» («Россия и иллюзия демократии», The Independent, Великобритания ).
- констатация обвинений Литвиненко в адрес Президента: «Но и в своих последних словах бывший шпион оставался демонстративно дерзок по отношению к президенту Путину и российским службам безопасности» («Эти ублюдки добрались до меня, но всех нас они не достанут», The Times, Великобритания); «Однако Литвиненко хотел рассказать всему миру не о том, где и как его убили, а о том, кто это сделал. В заявлении, обнародованном после его смерти, этот яростный критик российских властей напрямую обратился к человеку, который, по его словам, несет за это ответственность: «Вы можете заставить замолчать одного человека, но гул протеста со всего мира, господин Путин, будет всю жизнь звучать в ваших ушах»» («Русская рулетка», Time, США).
V. ДРУГИЕ ОЦЕНКИ ПРОИЗОШЕДШИХ СОБЫТИЙ
- мнение журналиста о неадекватной оценке Западом событий, связанных с отравлением: «Во всем виновата бонд-лихорадка, охватившая Лондон после премьеры «Казино Рояль», состоявшейся на прошлой неделе. Что ж, хорошо хоть так. По крайней мере, выбор наших таблоидов не остановился на других, еще более безвкусных и сентиментальных, заголовках бондианы» («Игра ядовитых слов», The Financial Times, Великобритания); «В некоторых сообщениях о покушении на Александра Литвиненко прослеживается несколько нездоровое смакование подробностей этого происшествия. Больше всего редакторы отдела новостей любят сообщения об иностранцах с киношным сюжетом - а отравление бывшего российского секретного агента, ставшего в последствии диссидентом, как нельзя лучше вписывается в эту категорию» («Отравление в Лондоне», The Financial Times, Великобритания).
- констатация невозможности дать однозначный ответ об отравителях: «Понятно, что он мог и ошибаться. В конце концов, с момента его бегства в Великобританию прошло шесть лет, и вполне возможно, что его отравил кто-то еще» («Путин и Литвиненко», The Globe And Mail, Канада); «Очевидно, что г-н Литвиненко скорее всего стал жертвой жестокого покушения. Но кто его организовал - личные враги, которых он нажил еще в Москве, будучи приспешником Березовского, спецслужбы, считающие его предателем, и действовавшие на свой страх и риск, или кто-то из друзей, решивший разыграть первоклассный политический спектакль - этого не может сказать никто» («Литвиненко - не герой-диссидент», The Guardian», Великобритания).
- призыв не делать скоропалительных выводов о виновных: «Мы не должны делать скоропалительные выводы, упаси боже» («Россия и иллюзия демократии», The Independent, Великобритания).
- профанация всей истории с отравлением: «Убийство Литвиненко стало одной из тех тем, которые обсуждаются по преимуществу в курилках и по преимуществу простыми людьми. И, судя по содержанию разговоров, которые я слышал краем уха в Лондоне, эта тема становится прежде всего источником шуток и усмешек» («Зачем говорить о «холодной войне» The Financial Times», Великобритания); «...я наблюдал, как вполне пожилые джентльмены при упоминании этой отравленной истории едва сдерживают смех» («Зачем говорить о 'холодной войне' The Financial Times», Великобритания).
После того, как все статьи по «делу Литвиненко» были проанализированы, т.е. было подсчитано количество случаев, подходящих под те или иные параметры, полученные данные формализовались. Если в предыдущих исследованиях-рейтингах рассматривалась какая-либо одна сторона интересующей проблемы, то в случае с «отравлением Литвиненко» нами было выделено два аспекта анализа: 1) изучение степени предвзятости в суждениях о причастности России, российских властей и спецслужб к убийству Литвиненко и 2) оценка образа Литвиненко в западных СМИ. Второй аспект призван установить, действительно ли образ Литвиненко героизируется и укрупняется, и в случае положительного ответа показать, кем осуществляются такого рода действия.
При формализации за точку отсчета рейтинга обвинений в причастности российских властей к убийству, т.е. за точку «0», принималась констатация отрицания российскими властями своей причастности к убийству. Сама констатация использовалась в статьях как информационный повод и могла в дальнейшем принимать оценки, полностью зависящие от взглядов журналиста («за» или «против» России).
Остальные параметры маркировались по степени проявления а) степени обвинительного пафоса (положительный полюс – наличие обвинения) и б) степени оправдательного пафоса (отрицательный полюс – отсутствие обвинения).
Наибольшее по модулю значение для оправдательного полюса было приписано группе параметров, выражающих сомнение журналиста в виновности России (российских властей ФСБ, Президента) в отравлении (-2). Аналогичные параметры обвинительного полюса – мнения о причастности России (российских властей ФСБ, Президента) маркировались +2. Максимальное значение обвинительного полюса (-3) было закреплено за призывом журналиста наказать российские власти за убийство Литвиненко.
В итоге численно выраженные показатели суммировались, и полученное число являлось оценкой оправдательного / обвинительного «приговора» автора статьи к России по «делу Литвиненко». Затем высчитывалось среднее значение по всем статьям одного и того же издания.
Результатом данных расчетов явились рейтинг предвзятости к России западных СМИ и рейтинг отношения к Литвиненко на Западе, представленные в таблице и на рисунке 1.
Издания расположены в таблице по степени убывания значения предвзятости: от +30 (The New York Sun, США) до -14 (Townhall.com, США). Если рассмотреть две колонки чисел (степень предвзятости и отношение к Литвиненко), то можно заметить их взаимосвязь. Более того, между этими рядами чисел существует корреляционная связь: коэффициент корреляции равен 0,78 при p < 0,001. Однако нельзя утверждать, что в том случае, когда констатируется виновность российских властей, это с необходимостью сопровождается героизацией образа Литвиненко. Так, например, La Vanguardia, Испания, выступает с обвинениями в адрес Кремля, и одновременно дает отрицательную оценку пострадавшей стороне (см. рисунок 1). То же самое см. The American Spectator и The International Herald Tribune.
Наибольшая степень идеализации образа Литвиненко наблюдается в средствах массовой информации США и Канады: The National Interest, Time, The New York Sun, The Washington Post; The Globe And Mail и др. Наиболее критично по отношению к Литвиненко настроены СМИ Великобритании Daily Mail и New Statesman, а также американский Интернет-ресурс Townhall.com (см. рисунок 2).
Рисунок 1. Показатели предвзятости к России западных СМИ (голубой цвет) и показатели отношения к Литвиненко в западных СМИ (темно-синяя линяя).
Примечание. Издания распределены по странам, название страны обозначено прописными буквами, маркером отнесения издания к стране служит название страны и красный столбик. Издания, принадлежащие той или иной стране, располагаются в интервале (сверху вниз) от названия своей страны до названия другой страны.
Рисунок 2. Показатели количества статей за период 20 ноября – 30 ноября 2007 г.
и оценка в них образа Литвиненко
На рисунке 2 можно увидеть, что между количеством статей и позитивным / негативным отношением в них к Литвиненко нет никакой связи, однако, есть несомненная связь между отношением к Литвиненко и национально-территориальной принадлежностью СМИ. Американские и канадские издания героизируют и укрупняют образ Литвиненко, а европейские – напротив, его снижают и развенчивают. Причем, наибольшая степень развенчания образа Литвиненко приходится на СМИ Великобритании, т.е. той страны, гражданином которой являлся погибший, того географического места, где произошла трагедия. Очевидно, что издалека (США и Канада) удобно патетично и красочно писать о событиях, не имеющих непосредственного отношения к собственным делам. Отсюда проистекает и некоторая поспешность «заокеанских» СМИ в суждениях, и стремление использовать произошедшее в самых разнообразных политических и коммерческих целях, например, в киноиндустрии. Что же касается европейских СМИ, то их тревога вполне понятна, но, обвиняя российские власти, итальянские, испанские и особенно британские издания (в целом) в то же время говорят о погибшем, опираясь на факты его же биографии. А факты таковы, что из Литвиненко нельзя сделать ни правозащитника, ни оппозиционного лидера, ни даже шпиона.
Константин Белоусов, Наталья Зелянская
Исследовательский центр компании E-generator.ru
